Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 129

129

Двое других гостей лорда Артура под присягой заявили, что, после того как Чиппс объявил о приходе Лавендера, хозяин оставался за карточным столиком до без четверти одиннадцать, а потом присоединился к полковнику Макинтошу, который вышел в сад. Речь сэра Мармадьюка была построена в высшей степени искусно. Шаг за шагом он разрушал воздвигнутое против лорда Артура обвинение, основывая свою защиту исключительно на показаниях гостей. До без четверти одиннадцать лорд Артур играл в карты; еще четверть часа спустя было совершено убийство и полиция прибыла на место преступления. Показания полковника Макинтоша со всей очевидностью говорят о том, что обвиняемый в это время находился в его обществе и курил сигару. «Ясно как день, — завершил великий адвокат, — что мой клиент должен быть немедленно освобожден из-под стражи; и более того, я думаю, что полиции следовало быть осторожней и не оскорблять общественное мнение, арестовывая джентльмена на основании столь зыбких улик, как те, что были ею выдвинуты».

Конечно, по-прежнему оставался нож, но сэр Мармадьюк искусно обошел этот вопрос, поместив его в разряд тех странных и необъяснимых совпадений, которые приводят в замешательство даже самых опытных детективов и заставляют их совершать непростительные ошибки наподобие той, которая была сделана. В конце концов, и дворецкий мог ошибиться. Таких ножей много, и сэр Мармадьюк, в интересах своего подзащитного, решительно отрицал, что этот нож принадлежит лорду Артуру.

— Что ж, — продолжал Старик, издавая смешок, столь характерный для него в минуты возбуждения, — благородный узник был освобожден. Трудно сказать, что он покинул зал суда с незапятнанной репутацией, поскольку, смею вам напомнить, преступление, известное как «таинственное убийство в Йорке», так и осталось нераскрытым. Многие с сомнением качали головами, когда вспоминали впоследствии, что Чарльз Лавендер был заколот ножом, принадлежавшим, по словам одного из свидетелей, лорду Артуру; другие, напротив, склонялись к мысли о том, что убийцей был Джордж Хиггинс, что он и Джеймс Терри просто придумали историю о шантаже, а убийство было совершено единственно с целью ограбления.

Как бы то ни было, полиция оказалась не способна собрать сколько-нибудь убедительные улики против Хиггинса и Терри, так что газеты и публика равно отнесли это преступление к разряду так называемых «неразрешимых загадок».

ЖЕНЩИНА С РАЗБИТЫМ СЕРДЦЕМ

Старик попросил еще один стакан молока и медленно осушил его, а потом сказал:

— Сейчас лорд Артур живет по большей части за границей. Его бедная измученная жена умерла на следующий день после суда. Она так и не пришла в сознание и не получила радостного известия о том, что человек, которого она любила больше всего на свете, признан невиновным. Тайна?! — воскликнул он, как бы отвечая мыслям Полли. — Убийство этого человека для меня никогда не было тайной. И отчего полиция оказалась так слепа, когда буквально все свидетели, равно со стороны обвинения и защиты, указывали на преступника. Что вы об этом думаете?

— Я думаю, все это дело настолько запутанное, — ответила Полли, — что в нем абсолютно ничего не ясно.

— Вот как? — живо отозвался Старик, перебирая костлявыми пальцами неизменный шнурок. — Вы не видите здесь того, что для меня стало ключом к разгадке. Лавендер был убит, не так ли? Но лорд Артур не убивал его. Есть по крайней мере один несомненный свидетель — полковник Макинтош, — который подтвердил, что лорд не имеет отношения к убийству. Но, — добавил Старик и заговорил медленно и с выражением, отмечая каждую свою фразу узелком, — но он сознательно пытался переложить вину на человека, который также был невиновен. Зачем?

— Может быть, он считал, что Хиггинс убийца.

— Или хотел защитить настоящего преступника и дать ему время скрыться.

— Не понимаю.

— Подумайте, — возбужденно сказал Старик, — подумайте о том, кто не меньше лорда Артура хотел замять скандал, готовый разгореться вокруг имени этого джентльмена. О том, кто (возможно, без ведома лорда Артура) подслушал разговор, пересказанный в суде Джорджем Хиггинсом. Только у одного человека было несколько минут на то, чтобы увидеться с букмекером и, возможно, пообещать ему денег в обмен на компрометирующие бумаги, пока Чиппс относил хозяину карточку Лавендера.

— Вы, конечно, не имеете в виду… — прошептала Полли.

— Первый пункт, — негромко прервал Старик, — который полиция абсолютно упустила из виду. Джордж Хиггинс, давая показания, утверждал, что когда разговор Лавендера и лорда Артура достиг наивысшего накала, когда букмекер заговорил громко и угрожающе, их беседу прервал голос, донесшийся с лестницы и произнесший: «Чай стынет».

— Да, но… — возразила Полли.

— Подождите. Пункт второй. Это был женский голос. Я сделал то, чего не сделала полиция — один Бог знает почему. Я пошел и взглянул на лестницу со стороны ипподрома — как мне кажется, для раскрытия данного преступления это немаловажно. Я насчитал всего двенадцать низких ступенек; тот, кто стоял наверху, должно быть, слышал каждое слово из того, что выкрикнул Чарльз Лавендер.

— Даже тогда…

— Отлично, пока вы со мной согласны, — сказал Старик. — Пункт третий, самый важный, который, как ни странно, следствие ни на секунду не приняло во внимание. Когда дворецкий Чиппс сразу сказал Лавендеру, что лорд Артур его не примет, букмекер страшно разозлился; тогда Чиппс отправился спросить у хозяина и отсутствовал несколько минут. Когда он повторил Лавендеру, что лорд Артур не желает его видеть, тот сказал: «Ну ладно» — и на этот раз отнесся к отказу с полнейшим равнодушием. Очевидно, за это время кто-то заставил букмекера передумать. Вспомните все, что было сказано, и сами увидите, что могло случиться лишь одно — а именно он переговорил с леди Артур. Чтобы дойти до курительной, ей нужно было пересечь прихожую; она должна была увидеть Лавендера. Даже за столь короткое время она наверняка поняла, что этот человек настойчив — а значит, представляет угрозу для ее супруга. Вспомните, женщины совершают странные поступки, для исследователя человеческой природы они представляют куда большую загадку, нежели незамысловатый сильный пол. Как я уже говорил — и о чем следовало бы с самого начала задуматься полиции, — ради чего лорд Артур сознательно обвинил невиновного человека в убийстве, как не ради того, чтобы защитить истинного преступника? Вспомните, леди Артур была под угрозой разоблачения; Джордж Хиггинс мог заметить ее прежде, чем она успела бы убежать. Нужно было отвлечь его внимание и внимание констеблей. Лорд Артур действовал, повинуясь слепому инстинкту, чтобы спасти жену любой ценой.

129