Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 130

К оглавлению

130

— Она могла натолкнуться на полковника Макинтоша, — возразила Полли.

— Возможно, что и натолкнулась. Кто знает? Благородный полковник был вынужден подтвердить невиновность своего друга. Он мог сделать это с полным правом — его долг был выполнен, никто из невиновных не пострадал. Нож, который принадлежал лорду Артуру, спас Джорджа Хиггинса. Это была улика против мужа, но никоим образом не против жены. Бедняжка, она, наверное, умерла от горя; любящие женщины думают лишь об одном человеке на свете — о том, кого они любят. Для меня все было ясно с самого начала, как только я прочел заметку об убийстве. Ба! Нож! Лавендер заколот! Как будто я не знаю, что такое английские преступления; да я абсолютно уверен, что никакой англичанин, будь он грабитель с большой дороги или граф, не нападет на противника со спины. Итальянец, француз, испанец — сколько угодно, а также женщины всех наций. Инстинкт повелевает англичанину поражать врага в грудь, а не в спину. У Джорджа Хиггинса и лорда Артура Скелмертона хватило бы сил, чтобы сбить жертву с ног; но женщине оставалось лишь выжидать, пока противник повернется к ней спиной. Она сознавала свою слабость и не хотела проиграть.

Подумайте над всем этим. В моих рассуждениях нет ни малейшего изъяна, но полиция никогда не добирается до сути — так оно случилось и на этот раз.

Он ушел, оставив на столе фотографию миловидной, хрупкой женщины с волевой складкой в углу рта и странным, необъяснимым взглядом огромных печальных глаз; и Полли поблагодарила Бога, что это дело, убийство Чарльза Лавендера — жестокое, трусливое убийство, — так и осталось загадкой и для полиции, и для широкой публики.

ЖАК ФАТРЕЛЛ


1875–1912

ЗАГАДКА ТРИНАДЦАТОЙ КАМЕРЫ

Перевод и вступление Марины Костионовой

Жак Фатрелл родился в округе Пайк, штат Джорджия. Уже в 18 лет он начал работать журналистом и оставался им практически всю жизнь, если не считать двух лет его работы управляющим небольшим театром в Ричмонде. Для этого театра Фатрелл написал несколько пьес, и даже играл на сцене. А в 1906 году вышла его первая книга. Но настоящая слава пришла к нему позже — со сборником рассказов, в которых действует необычный главный герой — профессор Ван Дузен по прозвищу Мыслящая Машина.

Профессор — маленький близорукий человечек с огромной головой и дурным характером. Он наделен могущественным логическим умом, за что и получил свое прозвище. Ван Дузен с легкостью разгадывает головоломки, которыми его снабжает приятель, репортер Хатчинсон Хэтч.

Жак Фатрелл написал более сорока рассказов о профессоре Ван Дузене, и все они пользовались успехом. Но, пожалуй, самый знаменитый из них — «Загадка тринадцатой камеры».

В 1912 году писатель с женой отправился в Европу, чтобы изучить возможности издательского рынка для увеличения тиражей своих книг. Домой они возвращались на «Титанике». Когда произошло крушение и «Титаник» начал тонуть, писатель посадил жену в спасательную шлюпку, а сам остался на борту, сказав, что покинет корабль на следующей шлюпке. Но спастись ему не удалось. Вместе с ним погибли рукописи рассказов, над которыми он работал в Англии.

А несколько десятков лет спустя Макс Аллан Коллинз написал детективный роман, главные герои которого — Жак Фатрелл и его жена Мэй. Вместе они разгадывают тайну двух убийств, якобы произошедших на «Титанике» незадолго до катастрофы.

В рассказе «Загадка тринадцатой камеры» нет преступлений; задача профессора — доказать: человеческий разум может всё.

Впервые рассказ был опубликован в 1905 году в газете «Бостон американ».

Jacques Futrelle. The Problem of Cell No. 13. — Boston American, 1905.


® M. Костионова, перевод на русский язык и вступление, 2008

ЖАК ФАТРЕЛЛ
ЗАГАДКА ТРИНАДЦАТОЙ КАМЕРЫ

По-моему, все буквы алфавита, оставшиеся после того, как профессор Аугустус С.-Ф.-К. Ван Дузен получил свое имя, перешли в его владение за годы блестящей ученой карьеры и, будучи приобретены столь достойным образом, гордо выстроились в ряд. Он был и Ph.D., и LL.D., и F.R.S., и M.D., и M.D.S.. Был он и еще кем-то там — этого уж он и сам не мог сказать наверняка — благодаря признанию его заслуг многочисленными научными и образовательными учреждениями за рубежом.



Внешность его была не менее поразительна, чем имя. Он был худ, узкоплеч и сутул, с чисто выбритым, бледным от долгих лет затворнической жизни лицом. Глаза его все время недружелюбно щурились, — сказывалась привычка человека, изучающего мелкие предметы, — словно две прозрачно-голубые льдинки сверкали из-за толстых стекол очков. Но не глаза поражали больше всего в его лице, а крупный, высокий, почти неестественной высоты и ширины лоб, увенчанный тяжелой копной густых желтых волос. Все это вместе придавало ученому странный, почти фантастический вид.

Кажется, дальние предки Ван Дузена были выходцами из Германии. Веками они славились как ученые, так что профессор с его необычайным умом был закономерным продуктом многих поколений интеллектуалов. Прежде всего он был, конечно, логиком. По крайней мере тридцать пять из пятидесяти лет своего существования он посвятил доказательству того, что два и два дают четыре, за исключением редких случаев, когда они дают пять или три. Он явно держался убеждения, что каждая вещь имеет свою причину, и способен был сосредоточить всю мыслительную силу, доставшуюся ему от предков, для разрешения стоящей перед ним задачи. Кстати замечу, что он носил шляпу восьмого размера.

130