Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 122

122

— А потом?

— Я стал искать мистера Карр-Матерса, но на перроне его не было. Затем я увидел инспектора и рассказал ему о происшествии. Он обещал навести справки и произвести поиски на той линии, где я потерял Горацио. Я взял кэб и отправился на Портленд-плейс, где узнал, что мистер Карр-Матерс на континенте и в ближайшую неделю не вернется. Потом я пришел сюда: инспектор на станции посоветовал мне обратиться к вам. Вот и вся история. Мистер Хазелл, для меня это катастрофа! Что вы об этом думаете?

— Что ж, — ответил Хазелл, — случай довольно ясный. Кто-то, кто знает привычки Карр-Матерса, послал телеграмму от его имени с целью похитить мальчика. Как ни дико звучат слова «бандиты» и «выкуп» в современной Англии, но такие вещи иногда случаются. Очевидно, предполагалось, что мальчик поедет один, в таком случае украсть его в поезде не представляло бы труда. Отсюда подробные указания в телеграмме. Думаю, вы были совершенно правы, подозревая тех двоих, и возможно, вам лучше было бы проследить за ними, чем приходить ко мне.

— Но они ведь уехали одни!

— Конечно. Я убежден, что они с самого начала хотели избавиться от Горацио и следовали тщательно продуманному плану.

— Но куда делся мальчик? Как они…

— Подождите. Мне самому еще не все ясно. Вы, кажется, говорили, что к концу ваших с кондуктором поисков состав замедлил ход?

— Да. Он почти остановился, а затем с минуту шел очень медленно. Я спросил кондуктора, что случилось, но ничего не понял из его объяснений.

— А что он сказал?

— Он сказал, что причиной тому работы на Ж. П.

Хазелл рассмеялся.

— Ж. П. значит «железнодорожное полотно», — объяснил он. — Теперь мне ясно, что вы имеете в виду. Недалеко от Лонгмура поднимают железнодорожные пути, и поезда идут по временным рельсам. Поэтому вы и ехали так медленно. Вы ведь зашли в купе к тем двоим после того, как поезд замедлил ход?

— Да.

— Очень хорошо. Теперь дайте мне обдумать все, что вы сообщили. А пока что выпьете еще виски? Или можете ознакомиться с содержимым моего книжного шкафа. Если вы что-нибудь понимаете в первых изданиях и переплетах, вам будет интересно.

Уингрэйв, однако, не отдал должного книгам, он с волнением смотрел на Хазелла, в то время как тот, глубокомысленно нахмурившись, курил сигарету за сигаретой. Спустя некоторое время Хазелл сказал:

— Будем исходить из того, что преступникам удалось осуществить свои планы, несмотря на неожиданное препятствие в вашем лице. Куда они дели мальчика — это для меня по-прежнему загадка; впрочем, не будем вдаваться в детали. Я не хочу давать вам ложных надежд, так как вполне возможно, что ошибаюсь в своих предположениях. Однако я намерен действовать согласно вполне правдоподобной гипотезе, и если она окажется верной, то выведу вас на след. Заметьте, я не обещаю большего, нежели вывести вас на след. Сейчас начало девятого. У нас еще много времени. Сначала мы направимся в Скотленд-Ярд — нам нужен представитель закона.

Хазелл налил молока во фляжку, положил сухих печений и банан в коробку для сандвичей и приказал слуге взять кэб.

Через час Хазелл, Уингрэйв и полицейский Скотленд-Ярда сидели в кабинете заместителя начальника Юго-Восточной железной дороги, который очень внимательно слушал Хазелла.

— Я не понимаю, куда мальчик мог деться из поезда, — сказал чиновник.

— А я отчасти понимаю, — сказал Хазелл, — но нужно проверить, насколько я прав в своих предположениях.

— Разумеется. Я отправлюсь с вами, так как случай действительно очень интересный. Идемте, джентльмены! — Он подошел к локомотиву и дал инструкции машинисту, после чего все заняли места в поезде. Примерно через полчаса они подъехали к станции.

— Это Лонгмур, — сказал чиновник, — скоро будем на месте, где ведутся работы; это примерно в миле отсюда.

Хазелл выглянул в окно. Загорелся зловещий красный сигнал семафора. Поезд приостановился, а потом, когда семафорщик сменил красный сигнал на зеленый, пошел на низкой скорости. Хазелл со спутниками, проезжая мимо, разглядели семафорщика: он стоял около времянки. В его обязанности входило предупреждать приближающиеся поезда о ведущихся работах, поэтому времянка стояла не более чем в трехстах ярдах от ремонтируемой линии. Этот участок дороги быстро остался позади. Неестественный свет газовых фонарей освещал пути, поскольку работа не прерывалась ни днем, ни ночью. Человек двадцать рабочих сгребали землю около рельсов.

Все снова погрузилось в темноту. На противоположной стороне дороги, на том же расстоянии от нее, стояла другая времянка семафорщика, регулирующего движение поездов, идущих на север. Вместо того чтобы набрать ход, машинист почти остановил поезд. Хазелл со спутниками тотчас соскочили с подножки на землю. Они оказались по левую сторону пути, как раз напротив времянки. Спиной к ним стоял какой-то человек. Огонь топки тускло освещал его силуэт.

Когда они приблизились, человек вздрогнул:

— Что вам здесь надо? Вы не имеете права находиться здесь. — Говоря это он слегка заслонил собой времянку.

— Моя фамилия Миллс, я заместитель начальника железной дороги, — ответил чиновник, подходя ближе.

На противоположной стороне дороги стояла другая времянка семафорщика.

— Прошу прощения, сэр: откуда мне было знать?

122