Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 64

— У нее не осталось сил, мистер Фаррелл, а без сил не выжить. Что-то поглощает ее жизнь, высасывает из нее все соки. Я буду с вами совершенно откровенен, ведь когда речь идет о жизни и смерти, церемониться не пристало. Ваша жена умирает, потому что вы разбили ей сердце. И только вы можете ее спасти, ее судьба — в ваших руках.

— К чему вы клоните?

— Вы прекрасно знаете к чему и должны меня понять. Это все из-за вас.

Уолтер Фаррелл побледнел как полотно.

— Я же делаю для нее все, что в человеческих силах, — сказал он. — Ей бы хотелось, чтобы я постоянно улыбался и порхал как бабочка. Но мужчине всегда есть из-за чего переживать и тревожиться, а мне в особенности, ведь…

— Ваши дела в плачевном состоянии, скажем так, — продолжил я.

— Да. Это вам Флоренс Кьюсак сказала?

— Я не вправе отвечать на ваш вопрос.

— Тем самым вы уже ответили. Они обе, Флоренс и Лаура, — просто дуры, каких свет не видывал.

— Это говорит ваш гнев.

— Это говорю я! Они хотят от меня невозможного… Они хотят, чтобы я, джентльмен, бросил дело, когда… Доктор Лонсдейл, вы мужчина, и вы поймете: я не могу выполнить их просьбу.

— Тогда ваша жена умрет.

Он заходил взад-вперед по комнате.

— Полагаю, вы все знаете о моих делах с Рэшли? — спросил он через мгновение.

Я кивнул.

— Тогда вы представляете себе мое положение. У Рэшли сейчас много долгов, и я не могу его бросить в такую минуту. Мы надеемся вернуть проигрыш уже на этой неделе, и как только мы отыграемся, я выйду из дела. Этого достаточно?

— А что вам мешает сделать это немедля?

— Я не могу, и ничто меня не переубедит. Нет смысла продолжать наш разговор.

Я понял, что дальнейшая беседа причинит более вреда, чем пользы, и, попросив листок бумаги, выписал рецепт для миссис Фаррелл. Затем я вернулся к мисс Кьюсак. Завидев меня на пороге библиотеки, она бросилась мне навстречу.

— Ну что? — спросила она.

— Вы правы, — ответил я без тени притворства. — Я полностью на вашей стороне. Я был у миссис Фаррелл и говорил с мистером Фарреллом. Его жена умрет — прошу, не перебивайте меня, — его жена умрет, если избавление придет слишком поздно. Я долго говорил с Фарреллом и изложил ему все начистоту. Он обещает выйти из игры, но лишь на следующей неделе. Его не переубедить: он считает, что у Рэшли плохо идут дела, а честь не позволяет ему бросить компаньона в беде. Но миссис Фаррелл, вероятнее всего, до следующей недели не доживет. Что нам делать?

— Только одно, доктор Лонсдейл, — открыть Уолтеру Фарреллу глаза. Мы должны ясно ему показать, что он попался на удочку Рэшли.

— Но как?

— О, вот это самое главное. Чем больше я думаю, тем неразрешимей эта загадка. Обычные способы, давно проверенные, не помогают. Смотрите. — Она указала на газетную вырезку в папке, лежавшей на столике. — Не скажу, как и откуда, но я узнала, что это объявление — зашифрованное послание одного из сообщников другому.

Я взял папку и прочел объявление: «Ошибка исключена. Прибой. Жокей-клуб».

— Чепуха какая-то! — воскликнул я, кладя папку обратно.

— На первый взгляд — да, — согласилась она. — Но Прибой — это кличка лошади, принадлежащей капитану Холлидею и выставленной на Кубок Сити и пригородов в Эпсоме двадцать первого числа, в среду. Я уже пять часов пытаюсь разгадать эту шараду, вспоминаю все, что уже знаю о нашем деле. Но ничего не выходит.

— Право, это меня не удивляет. Чтобы понять смысл этих слов, нужно быть ясновидцем.

— Но все же надо действовать без промедления, — сказала мисс Кьюсак. — Мы должны покончить с этим в среду. Я знаю, что Уолтер в этом месяце потерял очень много денег, так что нам дорог каждый час — иначе Лауру не спасти. В среду мы должны раскрыть мошенничество и освободить ее мужа, а до тех пор нельзя дать ей впасть в отчаяние. Вы мне поможете?

— Безусловно.

— Тогда в среду мы вместе отправимся в контору Рэшли. Вы сделаете небольшую ставку, всего пару соверенов, чтобы не привлекать внимания. Сами взглянете на него и — кто знает? — может быть, сумеете разгадать эту тайну.

Я согласился и вскоре откланялся.

Во вторник вечером от мисс Кьюсак пришла записка с просьбой встретиться с ней завтра за ланчем. Я прибыл в назначенное время. Едва увидев мою знакомую, я поразился произошедшей в ней перемене: мисс Кьюсак была чрезвычайно взволнована. Зрачки ее расширились, глаза сверкали, будто подсвеченные изнутри; она слегка раскраснелась и говорила с необыкновенною живостью и чувством.

— Со времени нашей последней встречи у меня хватало дел, — начала она, когда мы шли по холлу, — и теперь у меня есть все основания надеяться на успех. Я уверена, что сегодня вытащу Уолтера Фаррелла из лап самого изобретательного мошенника в Лондоне и отправлю Рэшли в тюрьму.

Я не мог не удивиться деловитому хладнокровию, зазвучавшему в голосе мисс Кьюсак. Каким же образом она полагала всего этого достичь?

— Вы не боитесь, что они будут к вам враждебны или даже нападут на вас? — спросил я.

— Нисколько. Я все продумала заранее. Вы сами увидите.

За ланчем мы почти не разговаривали. Возвращаясь в библиотеку мисс Кьюсак, я увидел, что в холле сидит невысокий, крепко сбитый, но со вкусом одетый мужчина.

— Еще пару минут, мистер Марлинг, — сказала ему мисс Кьюсак. — Все готово?

— Да, мисс, — отозвался он. Вскоре, когда мы уже ехали в ее брогаме, мисс Кьюсак объяснила, что наш спутник — инспектор Марлинг из Скотленд-Ярда, что он поедет с нами и будет играть роль нового клиента в конторе Рэшли и Фаррелла. Все необходимые приготовления он уже сделал.