Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 182

182

— А если я буду сопротивляться? Человек, которому было угодно назвать себя Юстасом Монморанси, пожал плечами.

— Не будьте глупцом, — невозмутимо сказал он, — вы прекрасно знаете, с кем имеете дело. Знаете, чем мы рискуем. Если вы попробуете позвать на помощь или иным образом подвергнете нас опасности, мы быстро вас обезвредим.

Слепой детектив знал, что это не пустая угроза. И хотя в происходящем можно было усмотреть нечто забавное и даже захватывающее, не следовало забывать, что он находился в руках людей хладнокровных и способных на все. Окна были занавешены и закрыты ставнями, так что не проникал ни шум, ни свет, все двери были заперты. Возможно, в этот момент на него был наставлен револьвер: наверняка злоумышленники не преминут пустить оружие в ход.

— Скажите мне, что нужно написать, — вздохнул Каррадос.

Домпьер одобрительно кивнул головой и подкрутил усы. Мадам с облегчением рассмеялась со своего места на диване, раскрыла какую-то книжку и принялась наблюдать поверх нее за Монморанси. Тот был весьма доволен, но постарался это скрыть, занявшись делом, и принялся раскладывать на столе перед Карра-досом письменные принадлежности.

— Я уже изложил вам суть письма, просто передайте то, что я говорил, своими словами.

— Возможно, будет лучше, если я напишу записку на листке из своего блокнота. Я всегда пишу только в нем — так будет гораздо естественнее.

— Вы так хотите, чтобы все выглядело естественно? — настороженно поинтересовался Монморанси.

— Если результат провала вашей аферы может выйти мне боком — да, хочу.

— Вот и отлично! — радостно закудахтал Домпьер и, пытаясь укрыться от ледяного взгляда Монморанси, подошел к слепому сыщику и включил ему настольную лампу. Мадам Домпьер залилась пронзительным смехом.

— Благодарю вас, месье, — сказал Каррадос, — вы все сделали правильно. То, что для вас свет, для меня — тепло: оно придает мне сил. А теперь — за дело. — Он достал блокнот, о котором говорил, и не торопясь раскрыл его на столе перед собой. Каррадос так спокойно и уверенно обежал взглядом комнату, что было невозможно представить, будто он отгорожен от мира пеленой непроницаемой тьмы. На пару секунд его взор задержался на мужчинах, стоящих по ту сторону стола, затем обратился на мадам Домпьер, лениво раскинувшуюся на диване справа от него, потом смерил длинную узкую комнату. Казалось, он заметил и окно, и дверь напротив него, не обошел вниманием и одинокую висячую лампу, которая до сих пор была единственным источником света.

— Предпочитаете карандаш? — спросил Монморанси.

— Обычно я пишу им. Однако, — добавил Каррадос, с сомнением потрогав кончик карандаша, — этот никуда не годится.

Злоумышленники напряженно следили за каждым движением своего пленника: вот он достал из кармана крошечный ножик и принялся очинять карандаш. Неужели в его голове родилась мысль использовать эту игрушку как оружие? Домпьер придал лицу свирепое выражение и потрогал рукоять своего собственного ножа. Монморанси немного понаблюдал за Каррадосом, а затем повернулся спиной к столу и двинулся к окну, тихонько насвистывая себе под нос и стараясь не замечать пристального взгляда мадам Нины.

А затем случилось то, чего никто не ожидал, и произошло это ошеломительно быстро. Каррадос уже заканчивал очинять карандаш, он оттачивал грифель, низко склонившись над столом. Он не сделал ни одного резкого движения, действия его оставались плавными и размеренными, так что никто даже не насторожился. Просто мало-помалу крошечное лезвие придвигалось к лежащему на столе электрическому шнуру… и вдруг комната разом погрузилась во мрак.

— К двери, Дом! — закричал Монморанси в ярости. — Я у окна! Не дай ему уйти!

— Я уже тут, — ответил Домпьер от двери.

— А он и не собирается уходить, — послышался спокойный голос Каррадоса из противоположного угла комнаты. — Вы все сейчас находитесь как раз там, где мне нужно. И вы у меня под прицелом. Если кто сдвинется хоть на дюйм — выстрелю. Имейте в виду, что стреляю я на звук.

— Ч-черт, да что это з-значит? — выдавил Монморанси под горестные причитания мадам Домпьер.

— А значит это, что мы теперь в равных условиях — трое слепцов в темной комнате. Ваше численное превосходство уравновешивается тем фактом, что я сейчас нахожусь в своей стихии, а вы — нет.

— Дом, — прошептал Монморанси во тьму, — зажги спичку, у меня кончились.

— На вашем месте, Домпьер, я бы не стал, — посоветовал Каррадос с коротким смешком. — Это может быть опасно. — Внезапно в его голосе зазвучал гнев: — Бросьте коробок! Вы стоите на краю собственной могилы, глупец! Бросьте, говорю, и так, чтоб я услышал, как он упадет.

На раздумья потребовалось не больше секунды, затем послышался звук падающего предмета — Домпьер сдался. Оба преступника затаили дыхание.

— Вот так, — спокойно сказал Каррадос, и стало окончательно ясно, кто хозяин положения. — Всегда можно договориться по-хорошему. Ненавижу, когда меня вынуждают стрелять, но вы, по-моему, до сих пор не понимаете, что происходит. Не забывайте: я-то ничем не рискую. А еще не забывайте, мистер Монморанси, что даже самый отлаженный курок при взведении слегка щелкает. Я напоминаю вам об этом для вашей же пользы, потому что если вы опрометчиво попытаетесь перехитрить меня под покровом темноты, производимый вами шум даст мне фору в пятую долю секунды. Не знаете ли вы, случайно, заведение Дзинги на Мерсер-стрит?

— Тир? — хмуро поинтересовался Монморанси.

182