Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 132

132

— Марта, — сказал он, — сейчас девять часов двадцать семь минут, и я ухожу. Ровно через неделю, в полдесятого, вот эти джентльмены и еще один или, может быть, двое будут ужинать здесь со мной. Не забудьте, что доктор Рэнсом — большой поклонник артишоков.

Три джентльмена подъехали к Чиз-холму, где их уже ожидал тюремный начальник, предупрежденный обо всем по телефону. Он понял лишь, что прославленный профессор Ван Дузен должен находиться под его надзором как заключенный в течение недели (если удастся), что он не совершал преступления, но что с ним должно обращаться так же, как с остальными арестантами.

— Обыщите его, — приказал доктор Рэнсом.

Профессора обыскали. При нем не нашли ничего; карманы брюк были пусты, белая накрахмаленная рубашка была вообще без карманов. Ботинки и носки были сняты, осмотрены и вновь возвращены владельцу. Наблюдая всю эту процедуру строгого обыска и видя слабое, по-детски тщедушное тело знаменитого ученого, доктор Рэнсом почти пожалел о том, что участвует в этой затее.

— Вы уверены, что хотите этого? — спросил он ММ.

— А если я откажусь, поверите ли вы, что разум может все? — задал встречный вопрос профессор.

— Нет.

— Прекрасно. Я докажу вам это.

Тон, каким были сказаны эти слова, уничтожил всякое сочувствие в душе доктора Рэнсома. Уязвленный, он решил до конца досмотреть эксперимент, который мог обернуться чувствительным ударом по самолюбию профессора.

— Вы уверены, что возможность общения с внешним миром будет для него исключена? — спросил доктор Рэнсом начальника тюрьмы.

— Совершенно уверен, — ответил тот. — Ему не будет позволено иметь при себе письменных принадлежностей.

— А ваши надзиратели?..

— Через них он не сможет передать ни слова, — заявил начальник. — Можете не сомневаться. Они обо всем донесут мне. Все, что заключенный даст им в руки, тоже попадет ко мне.

— Этого вполне достаточно, — сказал мистер Филдинг, проявлявший живой интерес к происходящему.

— Вы, конечно, понимаете, — обратился доктор Рэнсом к начальнику тюрьмы, — что если он попросит выпустить его, вы обязаны это сделать?

— Я понимаю, — ответил тот.

ММ стоял и слушал, пока все приготовления не были закончены. Тогда он сказал:

— Я хотел бы высказать три небольшие просьбы. Вы можете удовлетворить или не удовлетворить их, как вам будет угодно.

— Теперь никаких поблажек, — предупредил мистер Филдинг.

— Поблажек я и не прошу, — последовал строгий ответ. — Я хотел бы взять с собой немного зубного порошка — купите его сами, чтобы знать наверняка, что это зубной порошок, — и еще мне нужны одна пятидолларовая и две десятидолларовые купюры.

Доктор Рэнсом, мистер Филдинг и начальник тюрьмы изумленно переглянулись. Просьба о зубном порошке их не удивила, но просьба о деньгах показалась странной.

— Может ли наш друг подкупить кого-нибудь, имея двадцать пять долларов? — спросил доктор Рэнсом у начальника.

— Ему не помогли бы и двадцать пять тысяч, — последовал обнадеживающий ответ.

— Хорошо, разрешите ему взять с собой деньги, — сказал мистер Филдинг. — Я думаю, они окажутся абсолютно безобидными.

— Какова же ваша третья просьба? — спросил доктор Рэнсом.

— Я бы хотел, чтобы мне начистили ботинки.

И снова — обмен изумленными взглядами. Последняя просьба всем показалась полной бессмыслицей, поэтому ее решили удовлетворить. Когда все три пожелания профессора были исполнены, его препроводили в ту самую камеру, откуда ему предстояло совершить побег.

— Вот камера номер тринадцать, — остановился начальник тюрьмы, пройдя три двери по обшитому сталью коридору. — Здесь мы держим убийц, приговоренных к смертной казни. Никто не может покинуть камеру без моего ведома; к тому же, находясь здесь, человек лишен всякой возможности общаться с внешним миром. Я ручаюсь за это своей репутацией. Мой кабинет всего через три двери отсюда, любой посторонний шум я тотчас же услышу.

— Господа, эта камера подходит? — спросил ММ. Нотка иронии звучала в его голосе.

— Идеально, — был ответ.

Тяжелая стальная дверь отворилась, и профессор шагнул в полумрак камеры. Послышалось шуршание и топот крошечных лапок.

— Что там за шум? — спросил доктор Рэнсом через прутья решетки.

— Крысы. Их тут полно, — коротко ответил ММ.

Три джентльмена, пожелав ему спокойной ночи, уже собрались уходить, когда ММ окликнул их.

— Скажите, пожалуйста, точное время, — обратился он к начальнику тюрьмы.

— Одиннадцать семнадцать, — ответил тот.

— Спасибо. Я присоединюсь к вам, господа, в половине девятого, ровно через неделю, — сказал ММ.

— Ну, а если нет?

— Никаких «если»!

Чизхолмская тюрьма — обширное четырехэтажное каменное строение, стоящее посреди широкого открытого пространства. Здание окружает сплошная каменная стена высотой в восемнадцать футов, такая гладкая, что даже опытному скалолазу не под силу вскарабкаться по ней. Верх этой стены утыкан рядом стальных пятифутовых прутьев, заостренных на конце. Все вместе это представляет непреодолимую преграду между заточением и свободой, ибо даже если бы кому-то посчастливилось выбраться из камеры, он все равно не смог бы перебраться через стену.

Квадратный двор, каждая сторона которого равна двадцати пяти футам, занимает все пространство от здания до стены и служит местом прогулок для заключенных, которые имеют право время от времени пользоваться этим даром полусвободы. Но — не для обитателей тринадцатой камеры. Круглые сутки во дворе несут службу четверо вооруженных часовых — по одному с каждой стороны здания.

132