Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла - Страница 10

Два просторных и красивых дома в конце улицы, номера шестой и седьмой, стояли вплотную друг к другу. В них жили владельцы, а дома поменьше, в середине улицы, сдавались на время летнего сезона. В первый же вечер после нашего приезда, когда мы собрались все вместе, Мэри Блэр принялась рассказывать нам о семье, живущей по соседству, в номере седьмом. Фамилия соседей была Пихерн, и они были несказанно добры к ней с тех пор, как в марте она переехала в этот дом. Мистер Пихерн принял большое участие в ее делах и даже нашел ей нескольких учеников — человек он в Солтуотере был весьма уважаемый.

— Ах, он так добр, — добавила она, — вот только…

— Я непременно нанесу ему визит и поблагодарю его! — перебил ее сквайр. — Я буду счастлив пожать руку такому человеку!

— Увы, это невозможно, — ответила она, — они с женой отбыли за границу. Их постигло большое несчастье.

— Несчастье? Что же стряслось?!

Я заметил, что Мэри слегка нахмурилась, замешкавшись, прежде чем дать ответ. Миссис Тодхетли сидела подле нее на софе, сквайр устроился в кресле напротив, а я так и оставался на своем месте у накрытого чайного столика.

— У мистера Пихерна некогда было свое предприятие — кажется, он торговал лекарствами. Сколотив порядочное состояние, он отошел от дел, — принялась рассказывать Мэри. — У миссис Пихерн слабое здоровье, и она немного хромает. Она тоже отнеслась ко мне с большим участием — и с большой добротой. У них был единственный сын, мне кажется, он изучал право, но точно сказать не могу. Жил он в Лондоне, а сюда наезжал лишь изредка. Моя горничная, Сьюзан, завязала знакомство с их прислугой и прознала, что этот Эдмунд Пихерн, к слову весьма интересный молодой человек, был не самым примерным сыном. Он приезжал сюда на Пасху, пробыл три недели и потом вновь появился здесь в мае. Что точно произошло между ним и отцом, мне неизвестно, но, полагаю, в день его приезда они серьезно поссорились. По крайней мере, слуги слышали, что отец сурово отчитывал сына. И той же ночью юноша… умер.

Последнюю фразу она произнесла шепотом.

— Умер?! Своей смертью? — спросил сквайр.

— Нет, он покончил с собой. На дознании сочли, что он помешался, поэтому его похоронили здесь, на церковном кладбище. Выяснилось, что он оставил после себя множество долгов и денежных поручительств. Мистер Пихерн велел своему поверенному расплатиться с кредиторами, а сам со своей бедняжкой женой уехал за границу, чтобы сменить обстановку. Для меня все случившееся было большим ударом. Мне так их жаль.

— И что же — дом стоит запертый?

— Нет, там осталась прислуга — две горничные. Кухарка, которая проработала в доме добрых двадцать пять лет и тяжело переживала приключившееся несчастье, уехала вместе с хозяйкой. Те две горничные, что остались здесь, — славные, приятные девушки, они то и дело забегают узнать, не нужно ли мне чем помочь.

— Как замечательно иметь таких соседей, — сказал сквайр, — и я надеюсь, моя дорогая, все у вас наладится. И кстати, как получилось, что вы переехали сюда?

— С помощью мистера Локетта, — ответила Мэри.

Мистер Локетт, священник, близко знал ее мужа. После смерти мистера Блэра он продолжал поддерживать переписку с Мэри. Брат мистера Локетта имел врачебную практику в Солтуотере, поэтому они вдвоем решили, что дела Мэри, возможно, пойдут на лад, если она переберется сюда. Уладив кое-какие формальности друзья Мэри помогли ей поселиться в этом доме и — более того — подарили ей десять фунтов на обустройство.

— Вот что я скажу тебе, юный Джо если ты добегаешься до горячки, то в следующий раз я не возьму тебя с со бой на прогулку.

— Но мне хочется обогнать осликов Джонни, — отозвался юный Джо, — я бегаю почти так же быстро, как они Мне нравится глядеть на них.

— Ну так, может, лучше прокатиться на ослике, а, дружок?

Он покачал головой и ответил:

— На это нужен шестипенсовик, а его у меня нет. Я катался-то всего один раз, и тогда денег мне дала Матильда Она берет меня с собой на море.

— Кто такая Матильда?

— Матильда, из седьмого номера — дома Пихернов.

— Что ж, юный Джо, если ты будешь себя хорошо вести и не убегать далеко, сможешь прокатиться, как только ослики вернутся.

Появился ослик, и Джо отправился кататься в сопровождении Матильды.

Чудесное это было местечко. Я расположился на скамейке с книжкой, а Джо принялся высматривать вдали осликов, катавших ребят, в то время как их няньки трусцой бежали сзади. Джо, бедный малыш с кротким выражением лица и задумчивыми милыми глазками, тихонько сидел и терпеливо ждал своей очереди. Этим вечером на променаде было полно народу; отовсюду раздавались звуки шарманки, показывали представление с заводными куклами, а по сверкающей глади моря бесшумно скользили яхты под белоснежными парусами.

— И вы правда заплатите шесть пенсов? — спросил мальчуган немного погодя. — Меньше они не возьмут!

— Истинная правда, Джо. Как-нибудь, когда погода позволит, я покатаю тебя на лодке, если, конечно, твоя мама разрешит. Джо посерьезнел.

— Я не очень-то люблю кататься на лодке, вы уж простите, — сказал он застенчиво. — Альфред Дэйл однажды поехал, свалился в воду и чуть не утонул. Он ходит в мамину школу.

— Что ж, Джо, тогда придумаем что-нибудь еще. Смотри-ка, Панч! Вон начинается представление — не хочешь сбегать посмотреть?

— А вдруг я пропущу осликов? — ответил Джо.